[Предыдущая] [Содержание] [Следующая]
Глава 1010. Верить никому нельзя
И во веки веков, и во все времена
Трус, предатель всегда презираем.
Враг есть враг, и война
всё равно есть война,
И темница тесна, и свобода — одна,
И всегда на неё уповаем!
В. Высоцкий
Алиса! Ты бы, наверное, отругала меня за название этой главы. Но мы здесь тоже иногда бываем упрямы.
Согласен. Я воспринимаю произошедшее с тобой с позиций своего времени и своего понимания порядка вещей. Справедливо ли попрекать меня этим?
Верить никому нельзя. Это я так считаю, а не ты. И даже твоё будущее меня в этом не переубедит. История с раскаянием Охижутика — прямое подтверждение моей правоты.
Скучное задание по астронавигации Алиса всё же доделала. Сила воли у неё необыкновенная. Чувство ответственности тоже на уровне требований двадцать второго века.
Ввиду информации, прозвучавшей в выпуске криминальных новостей, бывшей сообщнице пиратов не терпелось связаться с Милодаром. Связаться — и высказать ему всё, что она думает о нём самом, о вверенной ему организации и о спецслужбах вообще. А также о перспективах их дальнейшего сотрудничества.
Но иногда (редко) Алиса неожиданно для самой себя проявляет благоразумие. Так случилось и на этот раз.
Если ты только сегодня после обеда умерла, тебе, скорее всего, лучше как следует выспаться, прежде чем бросаться в новые схватки. Алиса это понимает. Стоит завтра врачу обнаружить малейшее отклонение состояния её здоровья от нормы — пусть даже оно будет вызвано элементарной обидой на Милодара, — её попросту госпитализируют. И поди тогда докажи, что у тебя уже всё прошло!
Ещё со времён приключений на планете Пять-четыре у Алисы резко неприязненное отношение к врачам. Она сама понимает, что это вообще-то несправедливо, но ничего не может с собой поделать. Даже к Алику Борисовичу её действительное отношение сильно отличается от описанного Булычёвым. В беседе со мной она однажды назвала его тюремщиком. Неожиданно было слышать такое из уст Алисы. Правда, она, заметив перемену в моём лице, тут же добавила, что ничего против него не имеет, что у него просто такая общественная функция и т.п., — она всё это совершенно искренне говорила, — но самая Алисина мысль меня шокировала.
Впрочем, Алису нетрудно понять.
Итак, недавняя пособница пиратов вместо того, чтобы ругаться с шефом земного отделения ИнтерГПола, как следует выспалась. И правильно сделала. Утром она проснулась бодрой и полной энергии. Только грудь немного побаливала. И под лопаткой тоже.
“Шрам остался. Надо будет сходить к косметологу”, — такова была одна из первых мыслей проснувшейся девочки.
В ближайшие несколько месяцев она этот замысел не осуществит. Шрамы на груди и под лопаткой были у неё и в августе, когда я гостил у Селезнёвых.
Как ни в чём не бывало Алиса сходила в школу... и даже умудрилась там поругаться с Павлом. С её точки зрения, он чрезмерно заботится об её здоровье. Павел попытался уговорить её не ходить на физкультуру, а вместо этого... вы знаете Павла. У него всегда громадьё далеко идущих планов. Теперь он загорелся идеей разыскивать и восстанавливать старинные военные самолёты.
– И куда ты денешь самолёт, если найдёшь?
– Как куда? В школьный музей.
– Ой ли?
– Ну, буду иногда летать на нём в Дубну. Или в Астрахань.
– А ты, случаем, не читал о том, что древним самолётам требовались взлётно-посадочные полосы длиной километра два-три, а то и все четыре?
– Нет... а что, правда требовались?
– Знаешь, правда, как ни удивительно. Мне Юлька рассказывала. Сама-то я не видала.
– А зачем?
– С этим вопросом к компьютеру, пожалуйста. А ещё им нужен был керосин в качестве топлива. Знаешь, что такое керосин?
– Знаю. Топливо для керосинок и керосиновых ламп. Использовалось в восемнадцатом веке.
Друзья в своих разговорах пользуются привычным им летосчислением. Восемнадцатый век — это, по-нашему, девятнадцатый.
– В девятнадцатом тоже ещё иногда использовалось. Например, в газотурбинных двигателях, которые тогда устанавливали на самолёты и на танки.
– Не знал.
– А ты думал, они на каменном угле летали?
– Думал, на метане или на водороде. В крайнем случае — на ацетилене. Только это нетехнологично. Лучше всего водород.
– Эх ты, горе-авиатор!
Вот это Алиса зря сказала. Тут-то они и поругались.
Помирились только к вечеру.
Алиса позвонила Милодару, как только закончились школьные занятия.
Инспектор не ответил.
Понятно почему: его компьютер всё ещё висел. Но Алиса этого не знает.
Тогда бывшая шпионка Охижутика связалась с секретаршей Эмми. Пусть, мол, Милодар мне позвонит, как только вернётся в свою резиденцию.
Но оказалось, что Милодар на месте.
– Милодар, здравствуй.
– Здравствуй, Алиса. В связи с чем ты отрываешь меня от дел в столь поздний час? Из Космозо похитили четырецератопсов?
В слове “четырецератопс” ударение падает на букву “а”. Не ошибитесь!
Милодар и Алиса находятся в разных часовых поясах. Вот почему Милодар уже собрался ложиться в постель, хотя в Москве всего час пополудни. Но в каком именно часовом поясе находится база Милодара — я вам, конечно, не скажу. Секрет.
– В связи с ложью я тебя беспокою, Милодар, — ответила комиссару Алиса.
– Алисочка, это, как говорили лет двести назад, не телефонный разговор, — Милодар сразу всё понял. Он говорил твёрдо и уверенно. Ни капли растерянности и стыда не отражалось на его лице. — Прилетай ко мне. Тогда всё расскажу. Прямо сейчас не надо — я спать ложусь. Вылетай часиков в 11 вечера по местному. Флаер тебя будет ждать у биостанции. Зелёный такой.
– Милодар, часиков в 11 я сама спать ложусь.
– Нет, ты посмотри на неё! Никакой дисциплины в рядах ИнтерГПола! Вылетишь в 11:00. Это приказ.
– А родители?
– Вот это уже деловой разговор. Хорошо, в девять вечера.
– Только Полю предупреди.
– Нет, с тобой решительно невозможно иметь дело. Так и быть, в восемь. К одиннадцати будешь дома. Эх, когда же я высплюсь-то наконец! — последняя фраза, произнесённая при ещё включённом видике, была адресована Эмми.
В Антарктиде Милодар поведал Алисе вот что. По всей Галактике идёт подготовка к операции по захвату преступников. Это очень сложная операция: ведь уже сейчас Охижутик контролирует сети целого ряда планет и перепрограммировал множество компьютеров. У него намного больше информации, чем у полиции. Стоит ему почувствовать малейшую угрозу — и на многих планетах роботы, подчинённые командам с его пульта, начнут захватывать заложников, уничтожать отряды галактической полиции и местных сил безопасности. Начнётся, короче, самая настоящая война, какой Галактика ещё не знала.
Замысел Милодара состоит в следующем. Во-первых, дать понять Охижутику, что, вопреки его плану, Алиса схвачена полицейскими, а УАС выведен из строя. Во-вторых, создать у хакера иллюзию, что полицейские считают, будто они уже всех бандитов переловили и на этом успокоились.
– Я бы на месте Охижутика этой дезинформации не поверила.
– Но ведь на своём-то поверила! Значит, и на месте Охижутика поверила бы.
Пожалуй, Милодар был прав. В конце концов, даже если пираты не поверят развёрнутой Милодаром пиаровской акции — так на рубеже двадцатого и двадцать первого веков называли использование средств массовой информации в качестве средств массовой дезинформации, — хуже-то не будет.
– Пусть так, — сдалась Алиса. — Но у меня всё равно есть к тебе две претензии.
– Выкладывай!
– Первая. Ты распространяешь заведомо ложную информацию, обманывая миллиарды ни в чём не повинных людей.
– Молодец, Алиска! Именно на это я рассчитываю. Охижутику в голову не придёт, что я способен на такую подлость. А я способен!
Милодар принял гордую позу и сделал рукой жест, показывающий, что возражать ему не надо: он знает, что делает. Потом склонился к Алисе и тихим будничным голосом продолжил:
– Потом, я, конечно, перед всеми извинюсь и расскажу, как было дело.
– А вдруг кто-то услышавший твою ложь не услышит извинения?
– Лес рубят — щепки летят, — промолвил Милодар.
Алисе этот аргумент пришёлся не по душе. Она вспыхнула как порох. Но Милодар остановил её, повысив голос почти до крика:
– А ты бы предпочла, чтобы я платил за собственную непогрешимость гибелью тысяч людей?
Алиса умолкла в смущенье, а инспектор продолжил:
– Ты пойми, как многое сейчас зависит от Охижутика: поверит он нам или нет? До него ещё ни один бандит не имел возможности шантажировать всю Галактику! Мы все у него в заложниках — и я, и ты, и Наташа. УАС из тебя выжгли — и ты сразу успокоилась, решила, что на этом всё закончилось. А о других ты подумала?
Алису захлестнули противоречивые чувства. Да, похоже, Милодар прав. Как это ни печально. Вероятно, ценой лжи он спасает от гибели тысячи людей. Сопоставима ли эта жертва — ложь — со спасёнными жизнями? Но ведь это ложь Милодара. Он вправе, наверное, распоряжаться своей виновностью. Да, он будет виноват, он совершит чудовищное преступление — чтобы другое преступление не было совершено. Дальше, надо полагать, он будет искупать свою вину, рассказывая, как всё произошло на самом деле. Полностью он её, вероятно, не искупит. Кто-то, услышавший его ложь перед своею смертью, так и не доживёт до слова правды. Так и умрёт, полагая, что полицейские рисковали жизнью, вырывая непослушную и безответственную девочку Алису из лап пиратов...
Тут Алисе стало стыдно — одновременно за Милодара, что он лжёт целому миру, и за себя, что ей стыдно за Милодара, что он лжёт целому миру, и опять за Милодара, что ему за себя не стыдно, кажется...
Но она продолжила:
– Другая моя претензия чисто личная. Ты нанёс ущерб моей репутации. Что ты на это скажешь?
– Компенсирую этот ущерб разрешением участвовать в операции по задержанию компьютерных пиратов, — с готовностью отвечал инспектор.
Алиса пожала руку комиссару.
Но надеть чёрный скафандр оперативника вежливо отказалась.
Зато красный — подарочный, а не форменный — приняла с благодарностью. Она давно такой хотела. Старый серебристый скафандр ей не особенно к лицу.
С утра, после школы, Алиса полетела на Марс к Верховцеву. Отдавать шапку-невидимку.
Она рассказывала доктору о своих приключениях, а тот ей не верил. Алиса обиделась. Для Алисы это очень большая обида — недоверие.
– Разве мы не друзья?
– Друзья. Знаю — ты не хочешь меня обманывать. Но, похоже, ты что-то незаметно для себя преувеличиваешь. Ведь, пожалуй, любая девочка хочет иногда почувствовать себя героем. Тем более девочка с таким звёздным прошлым.
Тут даже я бы на месте Алисы возмутился. Более того: быть может, вызвал бы Верховцева к барьеру. Правда, лишь в том случае, если б сам жил не в двадцать первом, а в начале девятнадцатого века.
Но Верховцев, заметив, как возмущённо взметнулись Алисины брови и вспыхнули её щёки, тут же исправился:
– Прости, я ляпнул бестактность. С книжными червями вроде меня это бывает.
– Не веришь? Вот шрам, — зло ответила Алиса.
Верховцев растерялся.
– Как видишь, я не преувеличила ни слова. Кое-что даже преуменьшила.
Алиса не стала рассказывать о путешествии к Юльке. Вдруг Верховцев захочет рассчитать траекторию переброски? Вдруг он поймёт, на какой риск шла дочка профессора Селезнёва? Что он тогда подумает?
Разве ему объяснишь, ради чего этот риск?
Алиса и сама теперь уже сомневалась, правильно ли она поступила. Если б она не вернулась, что было бы с мамой? Скорее всего, ничего: ведь Алису-то было бы уже не вернуть, и смерть второй заложницы для Охижутика бессмысленна. Только лишняя улика. Но вдруг? Ведь ждать разумных действий от не наигравшегося в детстве чумарозца, замыслившего превратить Галактику в арену страшной игры, — правильно ли? логично ли?
Хорошо, что всё обошлось.
Алиса улетала с Марса расстроенная. Она ещё долго дулась на Верховцева. Мирил их я. Авторитет человека из прошлого подействовал.
Верховцева я нашёл весьма своеобразным человеком. Он очень добрый, но и в самом деле может походя оскорбить и не заметить этого. Чего стоили, например, его высказывания, что, мол, с моим мнением вообще не следует считаться, поскольку я умер полтора века назад...
И вот настал час операции по задержанию компьютерных пиратов.
Вы думаете, я сейчас изображу вам красочную батальную сцену с погонями на космических скутерах, стрельбой из лазерных бластеров, с розыском Гггрра, улетевшего на флипе через форточку...
Пользуясь случаем, поясню, что в двадцать втором веке брастакские имена в русском языке склоняются. Произносятся они с добавлением гласных там, где удобно, но так, чтобы каждый согласный звук прозвучал отдельно: например, скррруль — “скрэрэруль”, а не “скруль”, Гггрр — “Гэгэгрэр” или “Гэгэгэрэр”, а не “Гр”.
О чём я? Да, о батальной сцене.
Если б я был писателем, я бы подобную сцену нарисовал — со взрывами, разлетающимися вдребезги стёклами, разбитыми дымящимися флипами, перегрузками в 12g на виражах, когда глазные яблоки, расплющиваясь в глазницах, больно давят на мозги... Но я не писатель. К тому же операция прошла очень буднично. И совсем, вопреки вашему ожиданию, не в пользу Милодара.
Буднично она прошла потому, что у Охижутика на этот случай был коварный план.
Милодар не был уверен ни в чём. Ни в том, что Охижутик будет дома, ни в том, что у него не будет возможности из дома сбежать. В конце концов, у Охижутика есть машина времени — он может переброситься в другую эпоху.
Алиса, у которой отличная память, рассказала инспектору о расположении коридоров и помещений в известной ей части особняка пирата. В частности — и это самое главное, — она помнила, где находится машина времени. Находится она в той комнате, где Охижутик проверял будущую шпионку на детекторе лжи.
И Милодар решил, что обязательно надо будет отрезать пирату путь к отступлению, выстрелив прямо из космоса ракетой с усыпляющим газом с таким расчётом, чтобы газом оказались заполнены машина времени и все подходы к ней. Газом же надо отрезать путь к выходу из особняка. Это ничего не гарантирует — у Охижутика могут быть детекторы загазованности, он, быть может, успеет облачиться в скафандр, — но повышает шансы на успех операции.
Но главным сюрпризом Охижутику должна стать Алиса. Ей предстоит явиться к пирату с комплектом документов — правда, неполным — и заявить, будто не верит полицейским, утверждающим, что жизнь её мамы в безопасности. Не верит по той же причине, по которой не верит в состоявшуюся победу ИнтерГПола над Охижутиком. Ведь Охижутик-то на свободе! И вот, ввиду всего этого, она будто бы решила тайком от Милодара передать пиратам те документы, которые у неё остались, с условием, что УНС будет отключён навсегда, а мама будет доставлена прямо сюда, на Чумароз. И немедленно! Чтобы Алиса собственными глазами убедилась, что Наташа в полной безопасности. А не то... Не то взорвётся особняк Охижутика. Мол, я, Алиса, об этом позаботилась.
Далее Милодар предполагал действовать так. Пока Охижутик занят изучением содержимого микрочипов с копиями документов, полицейские блокируют все выходы, проникают в дом, отрезают оставшиеся пути к отступлению и вынуждают противника сдаться. Любая попытка Охижутика к сопротивлению блокируется Алисой, которая либо угрожает взорвать особняк при любой попытке пирата к бегству или сопротивлению (это, конечно, блеф), либо предпринимает иные действия сообразно обстоятельствам. Если ситуация выйдет из-под контроля... тогда и будем решать, что делать. Вот такой план.
Но всё пошло не по плану.
Охранник Охижутика пропустил Алису, будто бы давно ждал её появления.
Это было подозрительно.
Пират был один. Отослав взмахом щупальца охранника, а жестом другого... нет, третьего щупальца прервав Алисину попытку заговорить, он пробасил:
– Микрочипы не нужны. Можешь их выкинуть в мусорную корзину.
Алиса немного растерялась.
“Кажется, Охижутик что-то заподозрил... Потом, откуда он знает, что у меня с собой микрочипы? Впрочем, легко догадаться. Я же зачем-то пришла. Если пришла — значит, принесла документы — либо потому, что беспокоюсь за маму, либо поскольку сотрудничаю с полицией. Ведь во втором случае глупо приходить без документов. Вот он и понял, что микрочипы с документами у меня с собой. Впрочем, вход в особняк может быть оборудован ДСП — с Охижутика станется! Тогда он уже знает точно, что микрочипы у меня, а содержимое их памяти уже перекочевало в память его компьютера”.
Алиса права: микрочипы Охижутик на всякий случай отсканировал.
Но вот дальнейшее развитие событий она никак не могла предугадать.
– Выкидывай, выкидывай. Я всё равно решил бросить всё это дело.
Теперь Алиса совсем растерялась. Глаза её от удивления распахнулись так широко, что, пожалуй, в каждом мог бы уместиться громадный чумарозец. Девочка озадаченно взирала на пирата, а тот, глядя ей прямо в глаза, торжественно вещал:
– То, что я творил до сих пор, — это бессовестно. Это подло. Это мерзко. Нет, Алисочка, ты подумай! Как я мог! Талантливый, можно сказать, даже выдающийся программист ставит крест на своей карьере, теряет друзей, совершает преступления ради какой-то бредовой идеи! Сам себе удивляюсь.
Тут он перешёл на полушёпот.
– Боюсь, что я делал это под влиянием уксуйца. Ведь может такое быть, что он как-то на меня воздействовал? Однажды я видел, что он крутится возле жбана с валерьянкой. Наверное, подсыпал какую-то дрянь. Такой подлый тип!
– Ты решил сдаться полиции? — спросила Алиса. В её голосе была радость, но было и разочарование. Радость Алисе надо было сыграть, чтобы Охижутик поверил, что у неё гора с плеч свалилась — теперь не надо бояться за маму; разочарование — чтобы Охижутик подумал, что Алисе немного жалко, что приключение закончилось. Пусть покамест считает, что Алиса хуже, чем на самом деле. Нашим это на руку.
Надо ли говорить, что в действительности Алиса попросту не верила пирату. Почти не верила...
– О нет! — страстно воскликнул чумарозец в ответ на Алисин вопрос. Только не это! Хоть раскаяние смягчает ответственность, но я уже натворил столько, что буду осуждён. Тогда все меня будут презирать. Тогда я навсегда потеряю любимую работу. А без работы — пойми, Алисочка! — без работы я и на самом деле опасен. Я буду взламывать компьютерные сети из любви к искусству! Я буду стирать ценные данные ради шалости! Я начну исправлять восьмёрки с половиной в твоём дневнике на половинки.
У чумарозцев такая странная система школьных оценок.
На Земле оценок вовсе не ставят, но Охижутик-то откуда мог об этом знать?
– Что же ты собираешься делать?
– Просить твоей помощи, — шёпотом сказал пират. Вырви меня из лап Милодара. Помоги мне скрыться. Потом я под вымышленным именем устроюсь программистом на какой-нибудь тихой исследовательской базе. В последний раз фальсифицирую данные в чумарозской сети, чтобы создать себе новое прошлое, чтобы никто не заподозрил, что я и есть Охижутик. А моих подлых сообщников пусть арестовывают. Я запер их в соседней комнате — им не скрыться.
– Что я должна сделать? — спросила Алиса.
– Свяжись с Милодаром. Прямо сейчас. Скажи, что ты победила Уксу-де и Гггрра и блокировала их в изолированном помещении. А ещё скажи, что Охижутика здесь нет. Потому что он покончил с собой. Нет, не так. Скажи лучше, что Уксу-де заставил меня проглотить УОЧ — уничтожитель Охижутика с Чумароза. И теперь, когда ты победила двоих опасных и подлых пиратов, прибор сработал. Так что меня больше нет. Тебе поверят. Я же войду в кабину времени и исчезну. Больше ни ты, ни полиция обо мне не услышите. Обещаю.
План Охижутика был безупречным. Если бы он попытался скрыться раньше, его бы стали искать и в конце концов нашли. Но если у Милодара будет свидетельство Алисы — ведь мы с вами знаем, что Алисе можно доверять, — никто не станет искать пирата.
Алиса сомневалась. Она пирату не верила. Но ведь есть хоть один шанс из десяти, что он в самом деле раскаялся?
“Тогда я обязана ему помочь, — решила Алиса. — Потом, когда он совсем исправится, я во всём сознаюсь и всё расскажу Милодару. А если хакер меня обманет, узнаем его по делам его. Тогда он живо получит урок о том, каково обманывать Алису Селезнёву!”
И Алиса сказала бандиту:
– Я согласна. Но с двумя условиями. Первое. Я жду твоего письма. Как только устроишься — напиши мне, как у тебя дела. Второе. Через три месяца я всё расскажу Милодару. Если ты действительно исправишься и исправишь последствия своей подлой деятельности, мы тебя простим.
“Ты погляди, как она заговорила! — подумал пират. — Победительницей себя почувствовала. Не говори “гоп”, Алисочка, покуда не перепрыгнешь!”
А вслух сказал:
– Конечно, согласен. Ты всегда можешь связаться со мной вот по этому адресу, — и Охижутик дал своему биочипу команду переслать в биочип Алисы адрес гравитонки. — Только не обращайся ко мне по имени, хорошо?
И добавил для убедительности:
– Прости меня, Алиса.
Из глаз бандита с шипением потекли тёмно-коричневые слёзы. Запахло кислотой.
В пирате погиб если не великий, то по меньшей мере талантливый лицедей. Раскаяние чумарозский хакер изобразил убедительно.
Уксуйца и брастака, которыми Охижутик попросту пожертвовал, Милодар арестовал спустя десять минут. Те не сопротивлялись.
Поскольку тюрем в будущем нет, а всем нормальным людям просто противно иметь дело с компьютерными пиратами, то чтобы те впредь не использовали свои знания во вредительских целях, их решили конвоировать на планету, на которой не было ни одного компьютера, подключённого к Космонету.
Так бывшие хакеры попали на секретную базу пиратов — в распоряжение Крыса.
Крыс проходил там курс лечения от вируса ненависти. Этим вирусом когда-то в старину заразились все крокрысы. Пожилой пират играл в своём логове на барабанах, писал мемуары и присматривал за известным своей подлостью Весельчаком У. Иногда, в периоды рецидива болезни, Крыс принимался за старое. Тогда инспектор Кром посылал в направлении секретной базы пиратов какой-нибудь старый, готовый к списанию, патрульный крейсер, гружённый парой-тройкой тонн золота. Крыс с Весельчаком крейсер захватывали, команда эвакуировалась на планетарном катере, крейсер пираты продавали на запчасти, а золото, по своему обыкновению, пропивали и проигрывали в карты.
Лечением Крыса руководил сам профессор Игорь Селезнёв. Чтобы начать лечение, профессору пришлось пойти на большой риск — об этой истории рассказывается на Алисином сайте. Теперь Крысу уже лучше. Милодар надеется, что исправляющийся Крыс поможет перевоспитать компьютерных бандитов: ему легче найти с ними общий язык, чем полицейским. Впоследствии этих четверых — Крыса, Весельчака, Уксу-де и Гггрра — можно будет всех вместе вернуть в общество, помочь им найти себе занятие по душе — полезное, а не криминальное. Весельчак, например, на барабанах играет просто виртуозно...
[Предыдущая] [Содержание] [Следующая]
Дизайн и вёрстка - Jacob
Последнее обновление - 6 июня 2003 г.
