Разбитые сердца
Эту историю Громозека однажды обнаружил в информатории Чумарозской академии литературы и искусств, в разделе творчества народов Галактики. По крайней мере, так он говорит, хотя я подозреваю, что на самом деле её написал Оромозик в качестве школьного сочинения. Больше некому. Никому, кроме Оромозика, я эту историю не рассказывала. Не оказалось её и в моём дневнике: я в эти дни вообще дневник не вела. А в тексте, который мне прислал Громозека, авторство указано не было.
Короче, читайте.
Был конец марта 2184 года. Рано утром, выпрыгнув из флаера, Алиса радостная влетела в павильон биостанции на Гоголевском бульваре.
— Ребята, у нашей биостанции будет свой миелофон! — раздался её восторженный крик.
Ещё бы! Во всей Галактике не было и сотни миелофонов. На Земле — всего четыре. Было больше, но земляне поделились с учёными других планет. А биостанций только в Москве пять. А в Кзыл-Орде, между прочим, даже шесть.
Флаер неторопливо поднялся и полетел обратно в Шереметьево.
* * *
Аркаша с Пашкой готовились к дискуссии по русскому языку. Они решили вынести на обсуждение следующий вопрос: как правильно называть автоматические летательные аппараты местного сообщения: флипами или флаерами.
Надо сказать, что года два назад все называли их флипами. А сейчас, если спросить у прохожего, как пройти к стоянке флипов, прохожий остановится, задумается и потом, вдруг улыбнувшись, спросит:
— Флаеров, что ли? Вот по этой пальмовой аллее идите до Арбатской площади. Стоянка слева от ресторана “Прага”. Ресторан вы сразу узнаете, он у вас на комбинезоне нарисован.
Пашка считал, что надо говорить “флаер”. А то какой-то “флип” — сел и влип. Нечего засорять русский язык иностранными словами. Ведь слово “флип” английское. Аркаша отвечал, что слово “флаер” тоже английское, происходит от слова “флай” — муха, а мухи, как известно, разносят инфекцию.
Ребята так и не сошлись во мнениях. Пашка сел за микроскоп — он уже почти вырастил двенадцать сердец для почти выведенного им первого в мире гибрида животного и растения. И теперь наблюдал, как они бьются.
Каждое сердце было размером с пылинку. Сам гибрид был крупнее: с комара. И ему требовалось двенадцать сердец, потому что сам он состоял из двенадцати чуть сплющенных шариков, каждый из которых имел собственную систему кровообращения. Своих сердец у гибрида не было, и их пришлось выращивать отдельно. Пока что гибрид был подключён к аппарату “искусственное сердце” и находился в палате реанимации районной ветеринарной поликлиники.
Сидя за микроскопом, Пашка насвистывал:
— Флай, флай, цокотай…
И совершенно не обратил внимания на радостный возглас Алисы.
Аркаша сказал:
— Ну если меня Пашка разыгрывает, это я ещё понимаю. Но о тебе, принцесса, я был лучшего мнения.
Алиса бросила в его сторону возмущённый взгляд. Она не любит, когда её называют принцессой.
Аркаша был доволен. Он рассчитался с ней за розыгрыш.
У Алисы богатый жизненный опыт. Она знает, что людям свойственно ничему не верить. Это называется скептицизм.
И она, как ни в чём не бывало, сказала Паше:
— Настоящий биолог не должен пользоваться в своей работе заклинаниями. Это ненаучно.
— А я и не пользуюсь.
— А что значит твоё “Флай, флай, цокотай”?
— Ты знаешь, кто такой Корней Чуковский?
— Спрашиваешь!
— Я “Муху-цокотуху” на английский перевожу. Только вот со второй строчкой неожиданно возникли трудности.
Пашка метнул взгляд, полный иронии, на Аркашу Сапожкова, и добавил:
— Перевод будет посвящён автору мушиной теории происхождения слова “флаер” Аркадию Сапожкову. Ну и что, что теория неправильная. Ну и что, что “флай” — это не только “муха”, но и “летать”. Зато эта теория может оказаться очень полезной, если не хватает аргументов в пользу слова “флип”.
— Ничего не понимаю, — сказала Алиса.
Пришлось ребятам рассказать ей о причине спора.
Алиса сказала, что один её знакомый, живший двести лет назад, с которым она несколько дней ходила в один класс, называл флаеры пузырями. Слово “пузырь” чисто русское. И с тех пор в семье Селезнёвых летательные автоматы именно так и называют.
Ребятам новая версия не пришлась по вкусу. Ведь каждый из них рассчитывал на поддержку своей позиции, а тут вдруг явился третий вариант.
Тем временем Алиса вынула из кармана рюкзака кристалл гиперселенита и как бы невзначай положила его на стол рядом с Пашкиным микроскопом.
И ушла переодеваться в купальник. До начала занятия оставалось всего двадцать минут, а дискуссии по биологии в тёплую погоду проходят, как известно, в бассейне биостанции.
Переодевшись, Алиса прыгнула в бассейн поздороваться с дельфинами и только потом вернулась в комнату к ребятам. За Алисой с самым недовольным видом полз похожий на тазик робот-уборщик, вытирая водяную дорожку за девочкой.
Тут кристалл заметили.
Первым его заметил Аркаша.
— Смотри, Пашка! Кажется, этот стеклянный ёжик Алиса принесла. Надо ей сказать, а то забудет.
Пашка оторвался от микроскопа и двумя пальцами взял кристалл.
— Бриллиант, — безапелляционно заявил он. — Голубой карбункул. Ну и что, я ещё не такие видел.
— Если бы ты видел, ты бы знал, что бриллиантам никогда не придают форму ёжика. А природный алмаз — октаэдр.
И Аркаша показал Пашке жестом, как выглядит октаэдр. Именно в этот момент вернулась Алиса. Ей показалось, что по Аркашиному жесту непросто постичь форму фигуры.
— Алиса, это бриллиант, ведь правда? — спросил Пашка.
— Нет, это гиперселенит, — сказала девочка безразличным тоном. Будто гиперселенитом вымощены все тротуары в Москве. — Обыкновенный гиперселенит.
— Принцесса, я обычно не повторяю, но из уважения к Вашему высочеству повторю, что не люблю, когда меня разыгрывают, — сказал Аркадий. — Я для этого слишком доверчивый.
— Это на самом деле гиперселенит, — голос Алисы был совершенно серьёзным. — С корабля ашиклеков. Ошибки быть не может. Он чуть заметно меняет размер, если рядом кто-то думает. Я его показывала Зое Лагиной, той самой, которая нашла сразу два кристалла гиперселенита на одном из астероидов системы Медузы. Она сказала, что те кристаллы были крупнее и зеленоватого цвета, но она изучала и другие образцы этого редчайшего во Вселенной минерала. Их ни с чем не перепутаешь.
— А анализ делали?
— Аркаша, конечно, нет. Ты же знаешь, что гиперселенит нельзя расщеплять, он тут же испаряется. Его можно узнать только по физическим свойствам: он меняет размер, если рядом кто-то думает.
Лицо Аркаши вдруг стало торжественным. Вернее, он пытался придать своему от природы насмешливому лицу торжественное выражение. Он объявил всем:
— Друзья, я вас поздравляю. Алиса нашла кристалл гиперселенита. Так что скоро на Земле появится пятый миелофон.
Мимо Аркаши, стоявшего рядом со входом, в комнату впорхнула, обдав его целым веером брызг, Наташа. За ней появился Джавад. Он опоздал и искупаться не успел. А может быть, замёрз. Даже очень может быть. Потому что был весь в мурашках. Наташа снова тряхнула головой, расправляя перепутавшиеся волосы. На этот раз брызги окатили не только пока ещё одетого Аркашу, но и Джавада. Тот с воплем отпрыгнул. Пашка приветствовал Джавада:
— Привет бесстрашным любителям мартовского загара в лице Джавада Рахимова! Как водичка?
— Издеваешься? Аркадий, а не окунуть ли нам нашего специалиста по разведению сердец? Он хочет узнать, как водичка.
Пашка быстро разделся, кое-как бросил одежду на стол и побежал к бассейну.
Преподавателя биологии для восьмого класса в школе не было. Раз в две недели к ребятам приезжали специалисты из университета или Космозо, в остальные дни занятия вёл школьный компьютер под руководством пожилого учителя, работавшего в одной из школ Сокольников. Учителя ребята вызывают только тогда, когда они не согласны с компьютером или он не может ответить на их вопрос. Учитель появляется на экране, отодвигает чашечку чая, откладывает бутерброд, бросает на ребят взгляд усталых умных глаз, пытаясь сообразить, из какой школы вызывают и какая тема там сегодня обсуждается. В один и тот же день во всех школах должна обсуждаться одна тема, но на самом деле это никак не получается. Например, в Тушино два класса на прошлой неделе улетали на выездное занятие на Плутон, наблюдать местных снеговиков, тело которых на самом деле, конечно, состоит не из снега, а из азота и водорода с примесью аммиака. Так что сегодня они обсуждают вопрос о том, что такое грибы — животные или растения. В остальных школах этот вопрос обсуждался на прошлом занятии.
В большинстве школ ребята пришли к выводу, что грибы - это не животные и не растения, а грибы.
Вопрос этот не такой простой, как кажется. Ведь на многих планетах грибы не только сами охотятся за добычей, но и летают не хуже скворцов. Но и там они размножаются спорами, как папоротники.
Сегодня в гостях у ребят Лидия, сотрудница Дарвиновского музея. Она привезла видеофильм о панцирных рыбах, действующую модель панцирной рыбы, хрящевой скелет панцирной рыбы - почти как настоящий, - а вот панцирь панцирной рыбы не привезла, хотя и обещала. Он оказался на реставрации. Лидия будет обсуждать с ребятами вопрос о том, почему панцирные рыбы вымерли, хотя более древние ланцетники дожили до наших дней.
Никто не знает точного ответа на этот вопрос.
Когда Пашка подбежал к бассейну, Лидия уже кормила дельфинов.
— Лидия, не надо, они уже сыты! — крикнул Пашка. — Их Аркаша кормил.
В бассейн тем временем посыпались гурьбой Алиса, Наташа и Аркаша. За ними в воду медленно опустился Джавад. Он ёжился. Пашка оставался на берегу. Он никак не мог найти свои плавки, которые вчера бросил на скамейке возле бассейна. Увы, Пашка не относится к числу тех юных биологов, вещи которых всегда на своём месте.
Наконец плавки нашлись. В них щеголял питекантроп Геракл.
Геракл, персиков сегодня не получишь, — произнёс Пашка.
— Получу, — сказал Геракл.
Геракл был оптимистом.
Занятие проходило так. Сначала Лидия показала ребятам ископаемые скелеты и запустила в бассейн модель панцирной рыбы. Это было нелегко: модель длиною три метра еле уместилась во флаере. Или во флипе. Но она всё же там уместилась, а вот чтобы её вытащить, пришлось звать на помощь школьного дежурного механика Сергея, который на самом деле работал в детском садике воспитателем, а в школе трудился через два дня на третий для собственного удовольствия. Он чинил ребятам младших групп велосипеды и компьютеры и вёл иногда уроки конструирования. Механик снял с флипа полупрозрачную крышу, и макет рыбины весом с Лидию, подняв высокую волну, погрузился на дно бассейна. Там он автоматически включился и зашевелил плавниками. Любопытные дельфины окружили его и стали выталкивать макет носами на поверхность. Бронированная рыбина пыталась зарыться в песок, которого в бассейне, конечно, не было.
Затем Лидия рассказала детям, какие учёные занимаются изучением панцирных и хрящевых рыб, и предложила им поискать в Космонете гипотезы о причинах гибели панцирных рыб. Подплыв к краю бассейна, ребята склонились к водонепроницаемым терминалам школьного компьютера. Как только было найдено пять гипотез, из которых две нашёл, конечно, Аркаша, Лидия скомандовала:
— Довольно! Теперь подумайте, какая гипотеза самая вероятная. Ваши соображения пришлёте мне сегодня вечером по гравитонке, а я вам в ответ пришлю свои комментарии. Вам потребуются шестая глава видеоучебника и школьный информаторий. Галактический информаторий просьба не беспокоить. Он вам сообщит, что панцирные рыбы вообще не вымерли.
— Я читала статью в “Науке и жизни”, — сказала Маша Белая, — там написано, что Галактический информаторий может выдать информацию, которая устарела год назад. Некоторые планеты ещё не оснащены гравитонной почтой и обмениваются информацией с соседями по Галактике лишь тогда, когда на них прилетают экспедиции с Земли, Альдебарана или, например, с одной из четырёх планет системы Веги.
Машиной сестры на уроке не было. Она улетела в Дели по школьному обмену. Лететь должна была Маша, но сегодня утром девочки решили поменяться. Маша ставила опыты на полярных лишайниках, а в Москве стояла такая необыкновенно тёплая погода, что лишайники могли погибнуть. Поэтому в Дели улетела её сестра.
Накануне Белые предупредили своих товарищей, что Маши сегодня не будет ни на биологии, ни на математике. Поэтому все думали, что пришла Наташа. А оказалось, это Маша. Наташа на её месте просто спросила бы, отчего будет такой ответ.
Лидия широко улыбнулась, следом за ней — Джавад, а потом и остальные ребята. Ведь панцирные рыбы вымерли не год назад, а гораздо раньше.
— Панцирные рыбы и в самом деле не вымерли, — сказала Лидия. — Только они не вымерли на второй планете Веги, а не на Земле. Значит, Галактический информаторий будет прав, когда сообщит вам, что в нашей Галактике панцирные рыбы не вымерли.
— А почему же вы не привезли нам живую панцирную рыбу? — с иронией в голосе спросил Павел Гераскин.
— Чтобы она не покусала Гришку, — ответила Маша, копируя Пашкину иронию.
— Дарвиновский музей, в котором я работаю, занимается историей жизни на Земле. А панцирные рыбы с Веги есть в Космозо, — с этими словами Лидия нырнула на дно бассейна и нажала на кнопку под плавником бронированной рыбы. Рыба послушно всплыла, неуклюже вильнула хвостом и выключилась. — Через двадцать минут собираемся в школе, в голографическом классе. Будем смотреть фильм.
— Алиска, ты видела в Космозо панцирную рыбу? — спросил Аркаша.
— Нет, я в океанариуме давно не была. Он же не на Пресне, а в Лефортове. Вот когда панцирных рыб переведут из океанариума в бассейн к Бронте — вместе посмотрим. Но их сначала надо научить не кусаться. А то Бронте будет больно. [Автор забыл, что Бронтя уже давно в Палеозо - Алиса]
Ребята расположились у бассейна сохнуть и загорать, а Алиса побежала к домику биостанции, чтобы вызвать пятиместный флаер. Лидия улетела в школу на том же флаере, на котором прилетела. Макет рыбы она оставила на берегу бассейна. Ведь Сергей остаётся дежурить в школе. Кто же вынет макет из флаера в Дарвиновском музее?
Сергей обещал отвезти рыбину в музей сегодня вечером, после работы, на школьном грузолёте.
Школьники с удовольствием забирались в сухие комбинезоны. Всё-таки март. Даже очень тёплый март — это не май и тем более не июль. Исключение составил Пашка. Он заявил, что полетит в школу в плавках. Во-первых, он закалённый. Во-вторых, иначе Геракл опять их стащит.
— А ты не пробовал забрать их домой или хотя бы убрать в сушилку? — спросила Маша, собирая мокрые волосы в хвост.
Пашка не ответил.
— Подхватишь насморк, заразишь свои гибриды, и они умрут. Открытие не состоится, — Алиса, последней вошедшая в павильон, еле сдерживала смех. Пашка был синим и весь в мурашках. — Лови хотя бы это!
С этими словами девочка схватила валявшуюся на столе Пашкину футболку и бросила её хозяину.
Футболка зацепилась за микроскоп.
Микроскоп упал на стол.
На предметном стекле микроскопа лежала ампула с двенадцатью сердцами. Ампула скатилась со стекла, упала на пол и разбилась. Сердца погибли.
— Ой! — вырвалось у Алисы. Девочка побледнела. — Пашка, я сердца разбила!
Пашка побагровел.
— Я тебя просил хватать футболку? Я тебя просил? Я просил?
Пашка плакал. Нет, конечно, все знают, что Пашка никогда не плачет. Просто он очень расстроился. Губы его скривились, в глазах были слёзы. Он отвернулся и боком вышел из комнаты. Алиса бросилась за ним, догнала, взяла за руки:
— Прости, Павел. Я виновата. Я сама выращу новые, ты только расскажи, как.
Ребят окружили их товарищи.
— Мы все поможем.
— Первый в истории человечества гибрид животного и растения погибает в палате реанимации. Без сердец он протянет ещё неделю и умрёт. Чтобы вырастить сердца, нужно не меньше десяти дней.
Пашка почти рыдал. Пашка скрипел зубами от отчаяния. Пашке было очень, очень, очень плохо.
Алиса положила руки на плечи своему товарищу.
— Паша, я виновата. Я достойна наказания. Если вы с ребятами решите, что мне не место на биостанции, это будет справедливо. Я погубила результаты твоего труда. Из-за меня погибнет единственное в Галактике животнорастение. Прости меня. Я выращу новое. Нет, мы вместе вырастим новое. Только ты знаешь, как это делать. — Алиса волновалась, она никак не могла найти нужные слова. То, что она говорила, казалось ей глупым. Получалось, будто она насмехается над Пашкиной бедой. — Я не знаю, что делать, но мы вместе что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем.
— Ничего уже не придумать, — сказал Пашка. — Всё пропало.
Он сказал это так, будто пропало действительно всё — и биостанция, и бассейн, и небо, и кучевые облака на нём, и солнечные блики на воде и спинах дельфинов, и Алиса, и Пашка.
Пашка вернулся в комнату, где робот-уборщик бесстрастно собирал осколки стекла, швырнул футболку на стол и уселся на пол рядом с роботом, обхватив голову руками. Он молчал.
— Если бы Пашка клал футболку на место, — задумчиво произнёс Аркаша, проверяя, цел ли микроскоп (оказалось, что цел), — сердца не погибли бы.
Зря он это сказал. Если бы промолчал, то, быть может, не произошло бы последующего рокового диалога.
Пока Аркаша убирал микроскоп и футболку в Пашкин шкаф, тот молчал. В комнате собрались все товарищи. Алиса вошла последней и виновато переминалась с ноги на ногу у входа. Ей хотелось куда-то бежать, что-то делать, звать на помощь, спасать бессердечный гибрид, вырвать Пашку из лап обрушившегося на него несчастья. Но куда бежать? Кого звать на помощь?
Когда Аркаша обернулся и вновь взглянул на Павла, тот встал и, хмуро глядя куда-то в сторону, двинулся к нему.
— Ты что, меня обвиняешь? Я, значит, по-твоему, виноват? Я всегда клал футболку на стол, и никогда ничего не происходило. Ни-ког-да, — тихо произнёс он по слогам.
— Паша, у меня есть твёрдое правило не искать виноватых, — сказал Аркаша. — И тебе это хорошо известно. Я просто констатирую факт. А если нужно наказать виноватого, считай, что это я. Обычно я убираю твою футболку со стола, как только ты её снимешь. А сегодня не убрал. Флаеры с флипами отвлекли.
Голос Аркаши был самым миролюбивым.
— Нет, Аркаша, ты не при чём. А вот об Алиске я бы этого не сказал.
— Ты что, Пашка? — сказал Аркаша. — Такое со всяким может случиться. Она же не нарочно.
— Нарочно, — заявил Пашка. Нарочно. Ей мало, что гиперселенит сам в руки сыплется. Мало, что она мысли пустотела первая подслушала. Мало, что Крыса победила на третьей планете Медузы. Ей ещё надо, чтобы у других ничего не получалось. Как же! Талантливый биолог после года упорной работы впервые в Галактике скрещивает животное и растение, и это не даёт покоя тем, кто привык к лёгкой славе.
Разразившись этим монологом, Пашка с горечью в голосе сказал:
— Теперь всё придётся начинать заново. — Он умолк. — А зачем? — продолжил он задумчиво. Зачем бороться с ветряными мельницами? У меня никогда ничего не получится. Я Пашка. А она Алиса. Она прославилась за двести лет до рождения.
— Алисочка, не слушай его, — сказала Маша. — Он глупый и вообще стихи про тебя пишет. Я сама видела.
Алисы не было.
— А где Алиса? — спросил Аркаша.
— Могла бы и помолчать, — бросил Павел Маше. — Не стыдно? Это моё дело, какие стихи писать. Если бы было надо, я сам прочёл бы их Алиске.
— Прости. Я погорячилась. Но на Алиску ты наговорил напраслину. Тебе не стыдно?
— Стыдно, — сказал создатель первого в Галактике гибрида животного и растения — гибрида, который теперь был обречён на ужасную смерть от отсутствия сердец. Я не знаю, что на меня нашло. Это от отчаяния. Ведь если хотя бы шесть сердец остались живы, гибрид можно было бы спасти. Правда, размножаться бы он не смог. Ещё шесть сердец потом можно было бы вырастить. Дурак я, надо было сердца в отдельных ампулах хранить. И десяток запасных не помешал бы.
Размножаться гибрид должен был почкованием, как дрожжи. Поэтому ему не требовалось пары.
Когда вечером Пашка подошёл к Алисе просить прощения, она, ни слова не говоря, обошла его, села за монитор и уставилась на список сообщений, пришедших по гравитонной почте.
Списка она не видела. Сквозь слёзы плохо видно.
* * *
Нельзя сказать, чтобы Алиса с Пашкой никогда не ссорились. Но на этот раз, похоже, поссорились всерьёз. Во-первых, повод, как видите, серьёзный. И исправить ничего нельзя. Как просить прощения, если сама себя не можешь простить? А во-вторых, в тринадцать лет обиды не скоро забываются. Когда вам самим исполнится тринадцать — узнаете.
Ребята даже не представляли себе, что выйдет из их ссоры. А вокруг происходили события, которых лучше бы вовсе не происходило.
Светлана, конечно, знала, что друзья поссорились. Алиса и Пашка встречались со Светланой в школьном классе уже пятый год. Дети то и дело были вместе — и в классе, и на биостанции, и в космических путешествиях. И вот — даже не глядят друг на друга. Из-за этого Светлана очень огорчалась и даже не поехала в Токио на конкурс на лучший видеоучебник по истории средневековой Японии. Светлана специализируется на истории Японии, а Алисин класс победил в школьной олимпиаде по истории потому лишь, что задумчивый Джавад Рахимов неожиданно перечислил всех японских микадо до одного, даже тех, которые так никогда и не узнали, что они императоры.
На самом деле Джавад пропустил двух императоров, но участники экспедиции Института Времени, которая их открыла, тогда ещё только сдавали экзамен по средневековому японскому языку. И не сдали, потому что перепутали правила употребления глаголов, применявшиеся в двенадцатом и двадцатом веках. [По новому летосчислению - Алиса]
Пашка почти перестал ходить на занятия, а когда приходил, доставал альбом карт звёздного неба, как оно выглядит с разных планет Галактики, и рассеянно разглядывал причудливые рисунки созвездий, похожие то на тигрокрыса, то на марсианского богомола, то на скунусиков. Скунусиков Пашка помнит очень хорошо, хотя их и не существует. Прошедшим летом их ему показывала Алисина бабушка. Случилось это при необыкновенных обстоятельствах, но это уже совсем другая история. [Её можно прочесть здесь >> - Алиса]
Светлана — профессионал. Она не может мириться с тем, что её работа кому-то не нужна. Однажды она сказала:
— Павел, расскажи, пожалуйста, о том, почему случился Карибский кризис и чем он закончился.
Это была крайняя мера. Обычно ребята сами наперебой рассказывают друг другу и Светлане о своих открытиях, сделанных в электронной библиотеке, и сведениях, добытых в Космонете. Тем более что полгода назад, осенью, в их школе открылся первый специализированный школьный поисковый сайт по истории человечества. Разработали сайт ребята из старших групп, специализирующиеся на информатике и теории мышления. Кстати, школьный учебник по теории мышления написал один мальчик, с которым Алиса некоторое время училась в одном классе. Правда, учебник он писал, уже будучи академиком. Этого мальчика давно уже нет в живых, поскольку познакомилась с ним Алиса в далёком прошлом, отправившись туда на поиски похищенного миелофона.
Пашка начал отвечать:
— Когда Христофор Колумб открыл Карибские острова, правительство Соединённых Штатов…
Класс захохотал, решив, что Пашка пошутил. Соединённые Штаты были расположены в Америке. Чтобы они возникли, её сначала надо было открыть. Конечно, их правительство не могло вмешаться в дела испанского морехода.
А Пашка вдруг стал каким-то серым, съёжился и выпалил:
— Ничего больше не скажу. Можете поставить мне двойку.
Вы, конечно, знаете, что двойки отменили вместе с пятёрками ещё тогда, когда Алисин папа профессор Селезнёв был студентом. Алисиного папу это тогда очень обрадовало. Он ужас как боялся двоек. Правда, за всю жизнь получил только одну — за то, что, найдя на детской площадке скворца с перебитым крылом, отвёз его в ветеринарную лечебницу. Из-за этого пришлось опоздать на контрольную по биологии, и из десяти вопросов будущий профессор успел ответить только на два.
Светлана обиделась. Но вида не подала.
А зря.
Пашкина апатия оказалась заразной. Через неделю на занятие по истории пришли двое — Аркаша Сапожков и Алиса.
Всё остальное, к счастью, шло своим чередом. Если не считать того, что Джавад не поменял вовремя подстилку жирафу Злодею, а Алисин класс разделился на две партии. Девочки и примкнувший к ним Аркаша считали, что правда на стороне Алисы Селезнёвой, а все остальные поддерживали Павла Гераскина. Между тем Алиса считала, что прав Павел, а Пашка считал виноватым себя. Но бывшие друзья по-прежнему не разговаривали и не подходили друг к другу. Быть может, потому, что было стыдно…
Голубой кристалл — причина ссоры — лежал в Алисином шкафу на биостанции. Друзья упрекали её: мол, из-за Алисиного упрямства ценная находка не служит науке. Особенно негодовал Аркаша, который очень ценил время и не любил, когда другие его теряют. Он считал, что каждый час, проведённый кристаллом в шкафу, — это одно несвершившееся открытие. Алиса соглашалась с Аркашей, но кристалл оставался на прежнем месте. Ведь он записал мысли Пашки и Алисы в момент ссоры. Когда будут собирать миелофон, их мысли услышат. А об этом лучше вообще не думать.
На этом текст, присланный мне Громозекой, обрывается. Наверняка вам интересно, что же было дальше. А дальше было вот что.
Кристалл я всё же отдала отцу, миелофон собрали и подарили университету города Дарвин в Австралии. С условием, что австралийские коллеги будут предоставлять его московским школьникам для их опытов по первой просьбе. Сердца несчастного гибрида мы успешно вернули к жизни с помощью экрана обратного времени. Жалко, что я сразу не догадалась им воспользоваться. Под таким экраном время идёт вспять. К вечеру следующего дня сердца уже бились - к счастью, робот-уборщик не успел аннигилировать содержимое утилизационного резервуара, - а Пашка сидел за микроскопом и выращивал новые сердца про запас.
С Пашкой мы ещё долго дулись друг на друга, но в конце концов помирились - после того, как в конце апреля он вытащил меня, едва живую, из гравитонного генератора, откуда я пыталась достать забравшегося туда голкора. Кто такой голкор - вы можете почитать здесь >>.
Самое обидное, что животного в генераторе не оказалось. Туда затянуло сквозняком его шаль. А я подумала, что это он сам. Ведь голкоры совсем прозрачные, в полумраке генератора их вообще не разглядеть.
Взрослые, конечно, сначала бы отключили генератор. И оставили бы всю Москву без гравитонной почты. Пришлось рисковать. На этот раз не очень удачно.
Так вот, Пашка потом все три дня, которые я была без сознания, не отходил на меня ни на шаг и не сомкнул глаз. Когда я в палате реанимации наконец пришла в себя, первое, что я увидела - счастливое Пашкино лицо. А первое, что услышала, - его счастливый возглас: "Элис! Элис!". Он, бедный, от волнения почему-то перешёл на английский, хоть и знает его хуже всех в классе. "Алиска! - продолжал он по-английски. - Ну, теперь двести лет будешь жить! И кто тебя просил лезть куда не следует? Не могла, что ли, мне позвонить? Я бы этого глупого голкора в два счёта достал".
Вот и помирились мы.
А ситуация в нашем классе вовсе не была такой драматичной, как описано в рассказе. Занятия никто, кроме Пашки, не пропускал. Хотя успеваемость в тот месяц и вправду снизилась.
Дизайн и вёрстка - Д.р. Поля
Последнее обновление - 24 июля 2184 г.
